Князь Владимир - Страница 130

130

Осторн раскрыл рот, закрыл, снова открыл, но сказать так ничего и не решился.

– Милорд, а как погибла мама? – вдруг вмешался в разговор Руперт и тут же испуганно посмотрел на отца. Тот молчал.

Володя, честно говоря, ждал, что этот вопрос возникнет раньше, хотя живые его сейчас беспокоили куда больше мертвых.

– Как погибла? – Мальчик задумался, вспоминая тот день. – Я тогда впервые ушел в лес так далеко от дома… тогда всю ночь валил снег. Как я понял, такие снежные зимы у вас тут не часто бывают, но там, где я жил раньше, зимы бывали и гораздо более снежные и морозные. Так что для меня это было привычно… – Рассказ тек плавно, практически не прерываясь. Только иногда Володя прерывался, чтобы глотнуть компот, который только утром купил Джером у какой-то торговки, нахваливая его на все лады. Аливия рассказ уже слышала, хотя и не с таким подробностями. Когда же Володя замолчал, она низко опустила голову и усиленно стала тереть глаза кулачками.

– Не надо вам, милорд, обвинять себя, – заговорил, наконец, Осторн. – В таких ситуациях даже опытнее люди теряются, а вы, как я понял, впервые столкнулись со стаей волков. – Вы сделали все, что могли.

Володя промолчал о некоторых своих мыслях, особенно вспоминая, какой явный испуг был на лице купца, когда тот решил, что его жена жива. После того дня он навел кое-какие справки о местных обычаях, поспрашивав Филлипа. По сути, бракоразводный процесс здесь не занимал много времени. Достаточно было прийти с женой в любой храм Возвышенного Бога и три раза произнести: «Я оставляю тебя», после чего мужчина официально считался в разводе. Женщине расстаться с мужем было сложнее, но тоже возможно. Тут уже нужен был не каждый храм, да и привести её мужчину было сложнее, ведь добровольно кто в храм вошел или нет не важно. Но там, где не было силы, на помощь приходил обман. Филлип рассказал несколько историй менестрелей, где жены обманом заманивали своих мужей в храмы, где произносили нужную формулу развода. В случае же смерти одного из супругов вопрос тоже считался уже решенным – боги обеспечили бракоразводный процесс. Потому и никаких сроков траура не было – кто осмелится спорить с волей богов? Но совсем другая ситуация оказывалась, когда кто-то из супругов считался умершим, другой выходил замуж или женился повторно, а погибший вдруг оказывался живым. Вышедший повторно считался нарушившим волю богов, многоженцем и подлежал изгнанию или казни, все зависело от страны. Филлип опять рассказал о нескольких менестрельских трагедиях, где обыгрывалась такая ситуация, когда коварный злодей обманывал влюбленных, пуская слух, что муж (жена) умерли и когда те, счастливые, венчались, предъявлял живого мужа или жену. Многоженца казнили, а влюбленная, разделяя с ним его судьбу, бросалась к нему в огонь… Как Володя понял, этот сюжет вообще один из любимейших в здешних трагедиях, обыгрываемый на разный лад. Вот где Шекспир бы развернулся. Так что смерть жены спасла купцу жизнь, тем более что вот сидит живой свидетель его смерти и теперь никто не сможет оспорить этого факта.

– В чем-то вы и правы. Ну а о том, что было до этого вам лучше Аливия расскажет. Лично я разгромленного каравана не видел и потом уже вернулся на то место только через несколько дней, когда Аливия уже пошла на поправку и её жизни ничто не угрожало, чтобы похоронить вашу жену. Однако я спешил, чтобы вернуться поскорее и не оставлять Аливию одну надолго. Потом мы там проходили уже вдвоем, когда направлялись искать вас, я хотел, чтобы девочка побывала на могиле матери.

Разговор продолжался до самого вечера. Осторн постепенно становился смелее, разговор сделался живее, да и Аливия оттаяла, стала принимать более активное участие в разговоре, вспоминая различные смешные моменты их жизни на острове посреди лесного озера. Впрочем, тому не все эти моменты казались смешными. Хмурился и когда девочка рассказала, что Володя учил ее писать, считать и даже своему родному языку.

– Я же говорил, что она тянется к знаниям. Не стоит ее ограничивать в этом.

– Я подумаю, милорд, – немного суховато заметил купец.

Ближе к вечеру Володя сделался задумчивым и все чаще посматривал на купца с непонятным выражением. Когда тот перехватывал взгляд князя, слегка хмурился, пытаясь разобраться, что все это значит. Наконец он поднялся и вышел на улицу, немного проветриться, как он сказал. Володя некоторое время еще сидел за столом, а потом тоже вышел, стараясь не привлекать внимания.

– Я так и думал, милорд, что вы хотите поговорить со мной наедине. У вас есть ко мне вопросы?

– Скажем так, у меня есть некоторые сомнения. Как вы уже поняли, я иностранец и ваши законы и обычаи знаю плохо, потому порой не придаю значения некоторым важным вещам или просто оцениваю их с другой позиции. В частности о ваших законах, касающихся брака, я узнал только сегодня, после случае в вашем доме.

– У вас на родине по-другому, милорд?

– По-другому. Хотя на многоженца тоже посмотрят искоса, но с учетом обстоятельств, просто признают второй брак недействительным. Однако у нас есть некоторый период, когда после смерти одного из супругов положено выждать определенное время прежде, чем можно будет жениться снова. Это не закон, но, как вы понимаете, некоторые обычаи могут быть сильнее законов.

– У нас не осуждают за такое.

– Верно. Но у вас сурово наказывают за многоженство, а вы трупа жены не видели и тем не менее рискуете жизнью, беря в жены другую женщину.

– Другими словами, вы подозреваете меня в чем-то?

130